Красная роза. Документальная повесть - Сергей Парахин

В августе 1919 года Гражданская война, полыхающая по всей России, задела своим крылом и село Преображенье, и деревню Малая Чернава, а также коммунаров «Красной розы».

Нагрянул бело-казачий разъезд из рейдового корпуса генерала Мамонтова. Обошлось без крови. Советские и партийные активисты заблаговременно скрылись. Казаки стали на постой, накормили своих коней, дали им роздых, пополнили себе запасы провизии, пограбили крестьянство (не без того), кое-кого под пьяную руку высекли. Переночевав, наутро станичники ушли своей дорогой. Основная масса конницы белых прошла стороной – из Тамбова через Лебедянь, Измалково и Елец на Воронеж.

В пока еще не занятом врагом городе Ельце в те дни спешно создавался Сводный коммунистический отряд для борьбы с контрреволюцией. Со всех окрестностей туда стекались большевики, комсомольцы, советские работники. Туда же, надев видавшую виды шинель, сняв со стены винтовку и сунув в карман наган, ушел Данила Сергеевич.

Опасность для молодой Советской республики была нешуточная. Для борьбы с белоказачьими конными соединениями нужна была регулярная красная кавалерия. А ее не было. Реввоенсовет Советской республики во главе со Львом Давидовичем Троцким бросил клич: «Пролетарий – на коня!» В те грозные дни можно было увидеть верхом на лошади и кронштадтского матроса, и революционного путиловского рабочего.

Данила Сергеевич, с детства хорошо знающий и любящий лошадей, сразу же был зачислен в эскадрон 13-й сводной кавалерийской бригады под командованием товарища Петра Васильевича Курышко. Конечно же, крестьянин-землепашец – это еще далеко не кавалерист, но все же он лучше держится в седле, чем иваново-вознесенский ткач или наборщик из краснопресненской типографии. Задача была – сдерживать продвижение частей генерала Константина Константиновича Мамонтова до подхода красного кавалерийского корпуса Семена Михайловича Буденного.

Земля гудела от движения тысячных масс конницы. Среди клочьев сырого тумана всадники съезжались, вновь разъезжались, группировались, перестраивались. Затем конные лавы шагом трогались с места, набирали разбег и уже с гулом неудержимо неслись навстречу друг другу.

Комья сырой грязной земли летели из-под копыт. В глазах сквозь пелену качаются спины скачущих впереди всадников, крупы их лошадей. Грохот артиллерии. Фонтаны вздыбленной земли. Над головой разрывы шрапнели. Кто-то на полном скаку вместе с конем через голову покатился на землю. Еще один и еще… Пальцы занемели, сжимая эфес шашки. Вперед!

Сшиблись. Атакующий храп и предсмертный визг лошадей. Бессмысленный рев людских глоток. Выстрелы в упор. Перекошенные яростью, озверевшие лица. Сабельные удары наотмашь. Пулеметы на тачанках захлебывались горячими очередями и, дымя раскаленными стволами, замолкали рядом с поникшими расчетами, изрубленными насмерть.

В жестоких боях с превосходящими силами противника в полях и оврагах у села Сукмановка на подступах к Тамбову красная 13-я кавалеристская бригада потерпела жестокое поражение, была разгромлена белоказаками и рассеяна. Ее невеликие остатки сумели вырваться из окружения и уйти от погони. Хлебнувшие горечи разгрома бойцы влились в состав других частей и соединений регулярной Красной армии. Кто-то, конечно же, дезертировал. Кто-то переметнулся к белым. Кто-то подался в бандиты. Данила Сергеевич по приказу Орловского губкома партии вернулся в родную коммуну.

В сентябре 1919 года генерал К. К. Мамонтов, свернув весьма удачный, но оказавшийся без поддержки войск фронта рейд, с остатками своих частей и с огромным обозом награбленного добра ушел на Дон.

Тем не менее в ноябре месяце деникинские войска в ходе наступления захватили города Курск, Орел, Ливны. Линия фронта проходила всего лишь в десяти верстах от села Преображенья с его крестьянскими большевицкими коммунами, по реке Сосна. Однако в само село белые так и не вошли.

Войска красного Южного фронта все же выдержали мощные удары белой Добровольческой армии в направлении Тулы и Москвы.

В том же ноябре месяце, в многодневном встречном кавалерийском сражении под Воронежем и Касторной, красный кавкорпус Семена Михайловича Буденного разгромил, опрокинул и рассеял казачьи конные массы. А части 42-й стрелковой дивизии Красной армии отбросили за город Ливны и далеко за реку Сосна 1-ю сводную пехотную дивизию Добровольческой армии белых.

Войска Южного фронта перешли в решительное контрнаступление и погнали белогвардейцев от Орла на юг к Одессе и к Новороссийску.

В ноябре 1920 года, после взятия Красной армией Крыма, закончилась Гражданская война. Но еще весь 1921 год молодую Советскую республику сотрясали контрреволюционные выступления и классовые битвы. Кронштадтский мятеж. Тамбовское восстание. Махновщина на Украине. До 1922 года на Дальнем Востоке бесчинствовали семеновские банды и японские интервенты. Оружие Даниле Сергеевичу приходилось держать под рукой.

В начале двадцатых годов Данила Сергеевич был избран в состав Измалковского райкома ВКП (б).

В 1929 году в стране началась коллективизация.

В 1930 году все три коммуны, созданные в разгар Гражданской войны, сохраняя свою структуру, были объединены в колхоз имени Ленина. В этот же колхоз вошли и крестьяне-единоличники.

Председателем колхоза единогласно был избран Данила Сергеевич, а коммуной «Красная роза» стал руководить всеми уважаемый односельчанин М. В. Горбатых.

Вплоть до 1935 год колхозники жили впроголодь. Хлеба не хватало.

Партия создала в стране четкое планирование и организацию заготовок хлеба, установила учет и жесткий контроль за сдачей колхозами зерна в закрома Родины. Районные и областные уполномоченные назначали план сдачи зерна сразу же после посевной, подсчитывая количество зеленых всходов на один квадратный метр.

Райком партии настойчиво требовал от колхоза и его председателя Данилы Сергеевича увеличения посевных площадей для зерновых культур (пшеницы и ржи – хлеба) за счет сокращения посевных площадей для кормов (клевер, вика, овес, турнепс). Председатель как мог уклонялся. Выговор следовал за выговором, но он не соглашался, отстаивал свою линию (если вернулся домой из райцентра сильно выпивши, значит, опять получил выговор).

Зато в хозяйстве (в отличие от соседних) не было падежа скота, зато весной лошади выходили на пахоту и боронование сытые, способные работать. Отсюда и урожайность зерновых была больше, чем у соседей, и план поставок хлеба государству всегда выполнялся. Потому, наверное, и с председателей не сняли, и из партии не выгнали. Да, к слову сказать, со времен Гражданской войны сохранились у Данилы Сергеевича знакомцы и в НКВД, и в партийных, и в советских органах. Секретарем Краснозоринского райкома партии был двоюродный брат Данилы Сергеевича (как его звали – нам не известно).

А вот отца Григория – настоятеля церкви Преображения Господнего, друга детства, друга семьи, «дядю Гришу» – в 1937 году арестовали и увезли в район. Данила Сергеевич поехал за ним, выручил его, вернул домой. Через несколько дней отца Григория снова забрали. Начальник УГРО Шалунов (боевой товарищ еще с Гражданской войны) предупредил председателя: «Больше не лезь, сам погоришь и его не спасешь. Дело политическое». Больше отца Григория никто не видел, и никто ничего о нем не слышал.

Кроме священника, из всей деревни в те годы был арестован лишь один человек – печник (фамилия его, к сожалению, не сохранилась в памяти). Мужик был работящий, руки – золотые. Но вот ни в коммуну, ни в колхоз, ни в артель, ни в кооператив он вступать не захотел. Единоличник – «враг народа».

Кстати, семьи отца Григория и печника никто не трогал. Жили и работали. У отца Григория было шесть сыновей. Все они стали коммунарами и колхозниками. Все они, когда настало время, ушли на фронт. Все они не вернулись с войны. Один из сыновей, офицер, старший лейтенант, танкист, в 1943 году приезжал с фронта в краткосрочный отпуск к матери. Жена же отца Григория, мать шестерых сыновей, была частой гостьей в доме Парахиных.

За весь период коллективизации в шести колхозах (деревнях) Преображенского сельсовета было раскулачено лишь две семьи.

Одна семья – в селе Успенье (зять и родная племянница Данилы Сергеевича – Мария, дочь его сестры Варвары). Фамилия семьи по мужу, к сожалению, не сохранилась в памяти. Самого мужика арестовали, землю отобрали, полдома отобрали. Семью не тронули. Его двое сыновей – Михаил и Николай, выросли, выучились, впоследствии служили в рядах Краснознаменной Московской милиции. Оба дослужились до высоких званий, Михаил – подполковник милиции, Николай – майор милиции.

Вторая семья – в деревне Зиброво. Фамилия семьи и ее судьба, к сожалению, тоже нам не известна.